Наилучшие игровые годы — в родном Ростове на дону, наилучшие тренерские — в практически родной Африке. 72-летнему спецу, который живёт сейчас на южной оконечности Темного материка, есть чем поделиться с читателями Sportbox.ru.
Нахаловка и «трофейные» мячи
— Мы проживали в Нахаловке, самом бедном районе Ростова-на-Дону, — ведает Виктор Иванович. — Отец был железнодорожником, мать — швеей-мотористкой. К спорту они отношения не имели. Мы же со старшим братом увлеклись футболом. Тогда все им были увлечены: игрались двор на двор, класс на класс. Рядом проходила стальная дорога на Москву, за ней — полянка. Это и был наш стадион, который окрестили «За способами».
Брат закончил школу с золотой медалью, зрение испортилось, и футбол он оставил. А меня, 13-летнего, устроил в ДЮСШ № 7 на стадионе «Локомотив» к Владимиру Назаровичу Гаврилову, потом старшему наставнику известного ростовского спортинтерната. Из данного учреждения вышли Вагиз Хидиятуллин, Валерий Глушаков, Юрий Ковтун, Александр Бубнов, Леонид Назаренко и почти все остальные.
В школе номер 7 пробыл 4 года. Играл центром нападения, много забивал. Помню, вручили грамоту за 47 мячей в городском первенстве. Когда наша школа обыграла воинскую, а я забил единственный гол, позвали в СКА. Гаврилов был против — желал довести меня до взрослого возраста, мне выступать по подросткам оставался год. Однако я рвался в СКА — тогда это было знамя ростовского футбола. В 1966-м клуб занял в чемпионате Советский Союз 2-ое место после города Киев, и это было нечто! Мы приравнивались на таковых игроков, как Олег Копаев, Геннадий Матвеев, Юрий Шикунов, Алексей Еськов.
Имелась и чисто бытовая причина. От дома до «Локомотива» было далековато, а до базы СКА рукою подать. Я туда нередко бегал глядеть тренировочного занятия, которые проводил Виктор Александрович Маслов, подавал мячи. Время от времени они улетали в рощицу, позже их бойцы собирали, но мы, бывало, успевали прихватить «трофей».
За подростков СКА поиграл недолго. В 1967 году, в семнадцать лет, попал в дубле и получил стажерскую ставку — 60 рублей. Все средства отдавал родителям. И испытывал неслыханное счастье от того, что попал в величавую для меня команду. На последующий год стали подпускать к главному составу, однако в нападении конкурентность была мощная. Еще игрались Копаев и Матвеев, пришел Анатолий Зинченко (в 1980 году уехал из «Зенита» в венский «Рапид», став первым русским легионером — Прим. Sportbox.ru). По прошествии одного года из Воронежа перебрался Владимир Проскурин.
Зашел Стрельцов: сыграй чего-нибудть
— Понятно, что вы отлично играете на баяне. Вот и годом ранее в посольстве Рф в ЮАР в ходе диалога с южноафриканскими игроками, которые выступали в наших клубах, сыграли и спели «Катюшу». Как научились?
— Когда мне было лет 7, отец попросил научить меня собственного родственника-баяниста. Тот занимался со мной дважды в неделю, а позже обусловил в музыкальную школу, где работал. Отучился там лет 5, позже закончил заочное отделение Ростовского училища искусств. Выпускные экзамены сдавал, уже являясь игроком главного состава СКА. Основной наставник Геннадий Матвеев отпустил.
— Как умудрялись кооперировать музыку и футбол?
— Постоянно брал с собой баян и в свободное время занимался. К экзаменам ведь было надо готовить трудные традиционные произведения. Мне не мешали. Тем паче, что заодно развлекал партнеров. Сидим на сборах по месяцу где-нибудь в Самарканде, а я что-то легкое сыграю — и подниму настроение. Ребята пели, а Валера Буров, бывало, плясал. Наставники были довольны: «Давай, Бондарь».
Баян, честно говоря, помогал и в футбольной жизни. Бывало, в команде были больше мощные игроки, но меня оставляли. Какой выступление самодеятельности мы закатили на базе в Кудепсте, где проводили сбор вместе с «Торпедо»! Путешественники, которые там жили, были приятно удивлены. Как-то ко мне в номер даже Эдуард Стрельцов заглянул — попросил сыграть.
Крещение Африкой
— В 1971 году СКА добрался до конца Кубка Советский Союз, играл со «Спартаком», но не удержал достоинства. На последней минутке Геннадий Логофет сравнял счет — 2:2. А в переигровке одолели москвичи — 1:0. Что вспоминается?
— Это была катастрофа! Почти все в раздевалке рыдали. Я же участвовал лишь в первом игре. Вот в 1/2 финала против «Торпедо» мне довелось открыть счет, и мы одолели 3:1.
— Почему в 71-м вы игрались менее, чем в остальные годы?
— Тот сезон в принципе не заладился. Получил травму. А сначала года, когда СКА ездил в Сенегал и Гамбию, схватил малярию. Приехал исхудавшим. Никто не мог осознать, в чем дело. Изучение малярию не показал. Расположили в лазарет. К счастью, нашлась дама-доктор, которая настояла на последущем анализе: «Они же в Африке были!» Сейчас малярию нашли, еще 20 дней вылечивали. Кое-как выбрался.
— Тогда ведь в Советском союзе не было современных фармацевтических средств от этой заболевания. Она обычно дает рецидив — сколько раз перенесли её вы?
— 5. В тяжеленной форме — к тому же в Мозамбике, когда уже работал наставником. Поехали на игра в провинцию, а на последующий день меня эвакуировали самолетом. Лежал в лазарете под капельницей. А мой товарищ и земляк, который работал в Мозамбике помощником в посольстве, от малярии погиб.
В «блэклисте»
— Когда перебежали в защиту?
— В 72-м году у команды появилась трудность на правом фланге обороны, и Йожеф Беца поставил туда меня. Там и остался. Подключался к нападениям, отдавал передачи. Опыт игры в нападении помогал предугадывать деяния форвардов, действовать на опережение.
В память запал игра с киевским «Динамо» весной 79-го. 1-ая игра в Ростове на дону после нашего возврата в высшую лигу, полный стадион. Мне дали поручение индивидуально играться против Олега Блохина. «Лишь сзаду не лупи», — попросил он. Итог — 0:0.
Много в жизни повидал игроков, но Блохин с его дриблингом на скорости остался для меня самым-самым нападающим. Его бег с мячом был просто загляденьем.
— Играя в обороне, вы много забивали: в 78-м — 10 голов, в 76-м за рижскую «Даугаву» — 8. Для заступника характеристики выдающиеся.
— Суть в том, что я был пенальтистом. Большая часть голов — с 11-метровой отметки.
— Беца — победитель Олимпийских игр 1956 года, пусть в Мельбурне он сыграл лишь в одном игре. Что это был за наставник?
— Беца помогал Маслову, позже стал основным наставником, в 1966 году привел СКА к серебру. Венгр по происхождению, взрывной, жаркий. Агрессивно наказывал за не соблюдения установленного режима.
— Вас никогда не угражали в часть выслать?
— Нет. Тем паче что в СКА я был вольнонаемным. У меня родились близнецы, а в таковых вариантах предоставлялось освобождение от армии. Уже в 77-м, когда за выход в высшую лигу игрокам давали воинские звания, мне присвоили сходу лейтенанта. Глава Северо-Кавказским военным округом Валерий Александрович Беликов футбол обожал и меня уважал. Я был капитаном команды, имел высшее физкультурное образование. Позднее в Африку уехал старшим лейтенантом.
С Бецей же у меня связана одна противная история.
В 74-м году мы лидировали в первой лиге и в конце соревнования воспринимали «Кубань», которой грозил вылет. Тренировал её Геннадий Матвеев, который ранее работал со СКА и которого я еще застал в команде как игрока. Когда мы приехали на стадион, он повстречал меня у автобуса и попросил передать одному нашему игроку, чтоб тот ему позвонил. Это видели почти все, также зрители. Сходу пополз слух: «Кубань» собирается приобрести игру. Доложили Беце. Тот заподозрил меня в сделке и поменял после первого тайма. СКА одолел — 2:1, мне же пришлось уходить из клуба, однако партнеры стояли за меня горой.
Кроме того, меня, невзирая на отсутствие каких-то доказанных фактов, внесли в «блэклист», составлявшийся в федерации футбола. Поехал на сбор с «Локомотивом», который поднялся вместе со СКА в высший дивизион, но играться мне воспретили.
Отлично, что эта мера не распространялась на вторую лигу. Год у меня не исчез — отыграл его за «Ростсельмаш». Позже позвали в «Даугаву». 8 голов с пенальти забил, но команда вылетела из первой лиги. Бецу к тому времени сняли, СКА возглавил Николай Александрович Самарин. Ему-то меня и посоветовал трудящийся с «Даугавой» Сергей Александрович Коршунов.
Семину посоветовал Лекхето, Бердыеву — Сибайю
— И вы провели в СКА еще три сезона.
— Да. Проводы состоялись перед заключительным игрой чемпионата 1979 года. СКА воспринимал «Спартак», который, победив 3:2, стал чемпионом. Я в игре не принял участие. Олег Романцев, Вагиз Хидиятуллин, Александр Мирзоян и иные отнесли меня на руках от центра поля до боковой полосы.
СКА тогда возглавил Герман Зонин, он привел группу игроков из Луганска, и я решил уходить. Отправился в аренду к «Ростсельмашу». Как, к слову, и Курбан Бердыев (в итоге Бондаренко сыграл за СКА 265 игр, забив 34 гола. — Прим. Sportbox.ru).
— Разве не у Зонина вы взяли в долг тренировочного занятия с мегафоном?
— У него. Я же посещал зонинские занятия. Мегафон помогал игрокам сконцентрироваться, что было в особенности принципиально в Африке, где игроки то и дело отвлекались и их приходилось подстегивать.
— В «Динамо» над вашим громкоговорителем подшучивали.
— Я на это не направлял внимания.
— Каким был юный Бердыев?
— Худым, тонким, техничным. И аналогичным немногословным, как сейчас. В конце 78-го в первой лиге мы встречались в Ашхабаде с командой «Колхозчи», за какую он тогда играл. Одолели 2:0, я тогда опорного игрока линии полузащиты сыграл и забил один из голов. Бердыев же приглянулся Самарину. В Ростове на дону ему дали квартиру в том же доме, что и нам с Сергеем Андреевым.
— Вы со почти всеми будущими популярными наставниками поиграли. С Газзаевым, Старковым…
— Еще с Юрием Павловичем Семиным пересекались на сборе «Локомотива». 20 годов назад он даже ко мне в гости в ЮАР приезжал.
— И тогда присмотрел Джейкоба Лекхето?
— Нет, он попал в «Локомотиве» годом ранее. Когда Семин был с командой на сборе в Португалии, я позвонил ему и порекомендовал направить внимание на Лекхето, игравш?? у меня в «Морока Свэллоуз». Лекхето как раз полетел в Португалию со 2-ой сборной Южной Африки. Там и было решено о переходе Бобо в «Локомотив».
Бердыев тоже в ЮАР приезжал. В 2002 году он посещал мои тренировочного занятия в «Мамелоди Сандаунз» и побывал в «Джомо Космос», где выступал будущий игрок «Рубина» Макбет Сибайя. Мы его Бердыеву и выступили с рекомендациями.
Мои сыновья Алексей и Владислав ведут профессиональную скаутскую деятельность и пользуются моими советами. Отыскивают таланты и дают их клубам, не непременно российским. Алексей издавна размещается в Южной Африке. Владислав же 8 лет трудился в селекционном отделе «Локомотива», позже в «Динамо» и «Анжи», был спортивным руководителем «Торпедо», когда команда поднялась в ФНЛ.
— У вас в ЮАР собственный дом?
— Да, в Хартбиспурте, уже двадцать лет. До Претории 20 минут на машине, до Йоханнесбурга 40. Плотина, озеро, горы. Нам чрезвычайно нравится. В большой город выезжаем изредка, тем паче на данный момент, в сильную эпидемию.
«Спартаку» Сакала не подошел, сейчас играет за «Рейнджерс»
— В 2003 году в «Ростове на дону» было целых семеро игроков из чемпионата ЮАР: южноафриканцы Мэтью Бут, Джафет Зване, Иди ко дну Койл, Беннет Мнгуни и Рован Хендрикс, замбиец Гифт Кампамба и малавиец Исо Каньенда.
— И они посодействовали. Сергей Балахнин меня благодарил. Позднее Бут уже в «Крыльях» выиграл бронзовую медаль российского первенства, был даже капитаном самарской команды.
— Мэттью — собственного рода знак Южной Африки, освободившейся от политики расовой сегрегации. Белый, в прошедшем капитан сборной, женился на темнокожей модели, которая заняла в 2001-м 2-ое место на конкурсе «Мисс Южная Африка». Как он поживает?
— Отлично. Имеет собственный бизнес — стройку искусственных полей, работает профессионалом на телевидении. Как и Стэнтон Фредерикс, который выступал за футбольный клуб «Москва». Сибайя держит в Дурбане футбольную академию. Кампамба же был вторым наставником сборной Замбии, а на данный момент тренирует клуб. Алексей нередко бывает в этом государстве, глядит игроков.
— Не он устроил в «Зальцбург» Патсона Даку?
— Нет. Люди из «Ред Булла» повсевременно посиживают на матчах Кубка КОСАФА (местный турнир сборных юга Африки. — Прим. Sportbox.ru). Вот Фэшн Сакала — игрок Леши. Он играл за «Спартак-2», но почему-либо в московском клубе его не оставили. Отправился в Бельгию, стал лидером «Остенде», а сейчас главной игрок «Рейнджерс» из Глазго.
Беспокойный Мозамбик
— Как вы попали в Африке?
— По полосы спортивного комитета дружеских армий. В 1985 году поменял во главе армейской команды «Мачедже» наставника из ГДР, и в 1987-м она со мной в первый раз в истории выиграла чемпионат государства. Командировку поначалу давали москвичам — Альберту Шестерневу, Николаю Маношину, Сергею Ольшанскому, — но все они отказались. В Мозамбике шла междоусобная война, гремели взрывы на рынках и в торговых точках. Я же сходу согласился, так как в СКА перспектив не видел.
— Однако позже два раза ворачивались в ростовский клуб…
— В 2006-м попросил посодействовать президент Иван Саввиди, я поменял Сергея Андреева, и мы вышли из второго дивизиона в 1-ый. А в 91-м поработал совершенно недолго. Кооперировал обязанности руководителя команды и наставника. Подавляло безденежье. Снял погоны и возвратился в Мозамбик уже гражданским человеком. Снова тренировал армейцев, позже принял столичную команду «Кошта ду Сол» и по дважды выиграл с ней чемпионат и Кубок государства. Параллельно работал со сборной Мозамбика и вывел её в финишный турнир Кубка Африки-96. В отборочной группе мы тогда обогнали Гвинею с Владимиром Мунтяном во главе. Наш фуррор произвел в государстве фурор: ранее Мозамбик 4 раза попорядку пролетал мимо финишного соревнования. Народ жил футболом, люди выкрикивали мою фамилию. А наши меня даже одарили медалью «За боевые награды».
— Однако Мунтян поехал на финишный турнир в ЮАР, пусть и наблюдателем, а вы нет.
— С клубом у меня был договор, а за работу со сборной платили 100 долларов за месяц. Когда отборочная кампания закончилась, попросил о призе и заработной плате. Однако федерация получила финансовую помощь Португалии, выдвинувш?? условие — во главе сборной должен быть португалец. Мной пожертвовали. Однако зрители выражали недовольство, тем паче что в ЮАР сборная выступила безуспешно: одна ничья и два поражения.
— Мунтян, с которым я познакомился на том состязании, сетовал на неуправляемость африканских игроков. На родине их боготворили, и удержать игроков на сборах, когда за забором девицы, было нереально. Вы с таким тоже сталкивались?
— Африка есть Африка. Дисциплины никакой. Когда лишь приехал, полкоманды нашел за стойкой в кафе. Пару человек изгнал, некоторых наложил штраф. «Желаете, — спрашиваю, — пересесть с велосипедов на машины?» Они ведь сначала все на великах ездили. А через 3 года около базы уже много машин стояло: на премиальные накупили.
— Африканцы ведь в наибольшей степени пивом ограничиваются?
— Да, это народный напиток. Однако и от крепкого не отказываются. В Мозамбике были перебои с электрической энергией и водоснабжением, и мы про припас заполняли водой всю вольную посуду. Как-то двое игроков шли с тренировочного занятия мимо моего дома и попросили у моей супруги Ларисы попить. Она по ошибке заместо воды отдала им бутылку с водкой. Те, ни слова не говоря, налили по стакану, выпили без закуски, улыбнулись и ушли. Я ей позже выговаривал: «Ты для чего моих игроков спаиваешь?!» В шуточку, естественно.
— В передряги попадали? Все-же война…
— Там, где действовали криминальные формирования, игры усердствовали не проводить. И все-же в один прекрасный момент в регионы нашу отель штурмовали боевики. Однако команда у нас была армейская, ездили с вооруженной охраной — она взяла отель в кольцо и отбила нападение.
«Динамо» вспоминать не охото
— После Мозамбика вы работали с клубами ЮАР — и вдруг попали в московском «Динамо». Как это вышло?
— Наверняка, отразилось, что у меня была отличная пресса. Гендиректор «Динамо» Юрий Заварзин обратился ко мне в 2003 году, когда я уже опять возглавил сборную Мозамбика. Ей предстояло биться за выход на мировое первенство-2006, договор подписывали в праздничной обстановке, в присутствии членов кабинета министров, уполномоченных лиц нашего посольства, и я ощущал себя не имеет права от него отрешиться.
К несчастью, нам не посчастливилось. В подготовительном раунде за право играться в групповом состязании выпало конкурировать с мощной Гвинеей. На выезде проиграли 0:1, а дома растерялся голкипер, который пропустил еще в первом тайме три гола. В конечном итоге 3:4 — и я написал заявление об увольнении. Не хотелось оставаться во главе сборной, у которой не было состязаний в наиблежайшие 18 месяцев.
Возвратившись в Российскую Федерацию, опять повстречался с Заварзиным. Лишь «Динамо» к тому времени по советы Вячеслава Колоскова уже позвало Ярослава Гжебика. Меня назначили к нему в ассистенты.
— Однако он вас, помнится, игнорировал.
— Он видел во мне угрозу собственному положению и притом привел своих помощников. В наибольшей степени я занимался с игроками, которые восстанавливались от травм. Время от времени по распоряжению основного наставника стоял во время занятий на «станциях».
— Вас ведь, наверняка, потом тоже напрягало пребывание за спиной специалиста в лице Олега Романцева?
— В этом случае со мной однако бы все обговорили. У меня было право отрешиться от совместных действий с Романцевым и довести дело до конца либо провалиться. Однако тогда было не до личных интересов, было надо выручать команду от вылета.
В принципе тяжело среди сезона брать команду, когда ты не участвовал в её комплектации и не проводил сборов. Притом были суровые экономические затруднения, средства не желали платить. Вспоминать не охото.
— Какая из государств, где довелось поработать, произвела лучшее воспоминание?
— Египет, однако с «Исмаилией» я работал только шесть месяцев. Футболу там уделялось огромное внимание, игроки были техничные, остроумные, я постоянно получал помощь от управления клуба. Однако президент, который меня приглашал, погиб, и меня попросили уйти.
— Позже вы ведь с клубом судились?
— Мне не выплатили «отступные» за два месяца, которые были предусмотрены договором. Мой египетский агент написал обращение в FIFA, Сергей Куликов в свою очередь выслал письмо из РФС. В конечном итоге через два года средства пришли. Вместе со штрафом набежало 62 тысячи долларов.
«Пешеход» Ривалдо
— 4 года назад вас позвали в качестве основного наставника на игра ветеранов мозамбикского футбола против ветеранов «Барселоны». Дань памяти?
— Непременно. А я позвал в помощники тех товарищей, которые мне в свое время помогали.
— И снова повстречались там с Ривалдо, чемпионом мира, который в 2012 году играл у вас в ангольском «Кабушкорпе».
— В рядах «Легенд Барселоны» были и иные чемпионы мира — бразилец Эдмилсон и итальянец Дзамбротта, также голландцы Давидс, Клюйверт, Коку.
— Из ваших бывших подопечных Ривалдо — наверное самый звездный.
— Непременно. Но в Анголу он приехал в сорок лет. Все мог, исполнял безумные передачи, искрометно лупил штрафные, но был уже чрезвычайно неспешным. А если однако бы один игрок ходит пешком, команде тяжело. Я относился к бразильцу с почтением, мы находились в хороших отношениях, но во 2-м круге, когда находил усиления игры, был обязан лимитировать ему игровое время. Ривалдо это не нравилось, а газеты раздували дилемму и на самом деле пробовали нас стравить.
— При этом, что Ривалдо помог вашей отставке в «Кабушкорпе?
— Ривалдо — неплохой человек, проф этики он придерживался, но, может быть, что-то и сообщил, когда с ним советовались. Лишь в результате он ушел из клуба вместе со мной. С той только различием, что ему остались должны миллион долларов. Мне же платили вперед. В Африке существует такая практика — половину сначала сезона, половину — посреди. Это обеспечивало финансовую безопасность.
— Тогда ведь в ведущих клубах Анголы платили не ужаснее, чем в ЮАР, не так ли?
— Президент «Кабушкорпа» был женат на двоюродной сестре руководителя страны Эдуарду душ Сантуша, дружил с ним. Средств у него было как махорки, и он во что бы то ни стало желал выиграть чемпионат. Ривалдо вот за миллион долларов заполучил. Но после снижения стоимости нефтяных котировок положение усугубилось. Сейчас платят не в долларах, а в местной валюте. Сын Алексей, который вертится в Анголе, сообщает, что я застал золотые годы.
10-15 годов назад в этом государстве игралось много португальских и бразильских легионеров, работали зарубежные наставники. Сборную тренировал француз Эрве Ренар, который первым взял Кубок Африки с 2-мя различными командами — Замбией в 2012 году и Кот-д’Ивуаром в 2015-м.
Невзирая на высшую конкурентную борьбу, я два раза (2011, 2012) удостаивался в Анголе звания наилучшего зарубежного наставника года. Два раза наилучшим наставником меня признавали и в Мозамбике (1988, 1995), один раз — в ЮАР. Это было в 1996 году, когда «Орландо Пайрэтс» захватил Суперкубок Африки и Кубок Южной Африки.
В Российской Федерации же мне звание заслуженного наставника так и не присвоили, однако я двадцать один год утверждал в Африке репутацию отечественной тренерской школы. Это пожелали не видеть. Грустно…
